Сложно представить себе нечто более типичное, чем тяга к “имени” бывшего парня в контактном листе мобильного телефона по пьяни. Но если бывший не совсем бывший, а парень не совсем парень, то ситуацию можно смело относить к категории вышедших из ряда вон. Скажем так, ряд и без того был не шибко стройный, так что когда Титаник “Рона-Крис” в очередной раз долбанулся о выпирающую часть айсебрга, пробоина в нижнем отсеке не стала удивлением ни для кого из пассажиров. На этот раз утонет? Если этот вопрос не давал покоя даже трезвой башке, что и говорить о происходящем после ударной дозы старого доброго рома с лаймом вприкуску. Напрасно говорят, что напиться – это не выход из ситуации. Когда Рона вливала в себя четвертый стакан алкоголя, она была готова поклясться, что постигла дзен и уже совсем-совсем забыла, кто есть Кристиан Кауффманн, и зачем о нем горевать, если можно играть в твистер с Джереми и его друзьями.
Упс. На шестом стакане стало штормить. Буквально и теоретически. Следы веселья один за одним стирались из затуманенного рассудка, оставляя пренепреятнейшее послевкусие недавней обиды на своего преподавателя. Да если бы девушка так и не смогла переступить через себя, чтобы объясниться в чувствах во всеуслышание в том кабинете, и “свободные отношения” стали бы наказанием за дурную голову, было бы полбеды. Вполне резонно было бы просто заткнуться и пережить момент, когда не менее “свободный”, чем сама Ру, Кристиан танцует с другой женщиной – сама виновата. Но ведь… не виновата. Переступила. Призналась. Буквально, сдалась в плен немецкой гвардии вопреки всем внутренним опасениям! Что самое ужасное, услышала, что ей “не о ком беспокоиться”, когда безумная преподавательница литературы долбилась в двери. И черт бы с ним, если бы на месте дамы по залу Кристиана кружила эта женщина, но… не кружила. Вернее кружила, но не совсем она. Довольное личико Элен Де Пьерфё кокетливо выглядывало из-за плеча Кауффманна даже спустя неделю, то и дело вызывая покалывания в девичьем сердце. Глубокая обида и непонимание ситуации тут же сделали свое грязное дело: с праздника Рона исчезла так же неожиданно, как тень отца Гамлета. Трубку не взяла, а в ответ на тревожное смс соврала, мол, разболелся желудок. Несколько дней ушло на “восстановление”, конечно, она ходила в студенческую поликлинику и принесет справку об отсутствии (где бы её теперь купить?). Потом была занята еще парочку вечеров, а после и вовсе ввязалась в активную подготовку студенческой вечеринки по поводу дня святого Валентина, в общем, некогда болтать, Крис.
О том, что Кауффманн беспокоился о происходящем, можно было догадаться, не посещая оракула. Напряжение в несущестующих-вот-уже-неделю отношениях росло с неимоверной силой и в какой-то момент Рона почувствовала желание поменять номер телефона, да сбежать в другую страну, только бы не выносить происходящего с тяжелым сердцем. Забавно, но она не могла сказать, что была зла в полной мере: хотела что-нибудь разбить или послать все к черту. Точнее сказать, она чувствовала какое-то колючее недомогание в области груди, приправленное толикой обреченности от осознания одной печальной истины: до красоты таких вот “Элен” ей как раком до Гондураса. Ведь, так и будет, верно? Так и бывает. Сначала все кажется безумно забавным, потом накатывает реальность, но вы боретесь, точно бы в этом есть смысл. Кажется, будто бы вот он, штиль, счастье и все хорошо, но снова накатывает штормовая волна, смывающая собой все замки из песка. Что бы не происходило, жизнь раз за разом будто бы нарочно тыкала Рону в этот отвратительный факт – она не та. Не та, что идеально подходит красивому состоявшемуся мужчине в темном костюме. В моменты апатии ей даже хотелось отрезать свои теперь-уже-отвратительно красные волосы и превратиться в принцессу. Но каждый раз от безумного шага Стиллер останавливало еще одно осознание – это уже будет не она, а кто-то другой. Бороться за свое счастье, конечно, стоит, но не такими методами – снова опускаются руки.
И вот он седьмой стакан. Разбавленный колой, надпитый Джеем в момент, когда он проносился мимо в поисках сигареты, но тем не менее. Мобильный телефон в руках опасная вещь, когда за плечом у тебя нет ни одной настойчивой подружки, которая бы могла предотвратить катастрофу. Рона несколько раз открывает окошко новых сообщений, а потом закрывает обратно. Сует телефон в карман, а потом достает назад, сжимая в ладони; нервно прикусывает губу. Короткое: “Празднуешь?” вместо тысячи слов о том, как ей обидно и печально, ведь сегодня день святого Валентина, черт возьми. В последний момент в голову приходит мысль, что такая смс-ка могла помешать, кто знает, в какой компании Кристиан танцует сегодня, но проклятое “доставлено” вылазит чуть ниже текста, и становится поздно что-то менять. Ру отпивает из стаканчика и прячет телефон в карман, полная решимости делать вид, что не ждет ответа. Запихивая аппарат в толстовку, кончиком пальца набавляет громкость сигналов на максимум. – Слабачка, - На выдохе отрывается от стены и спешит влиться в первую попавшуюся компанию. Как перестать? Ну когда-нибудь то должно отпустить.

So it's gonna be forever
Or it's gonna go down in flames
You can tell me when it's over
If the high was worth the pain
Если бы кто-нибудь сказал Роне Стиллер, что через полгода она будет умирать от ревности к своему преподавателю по теории массовой коммуникации, посылая тому обиженные смски вдогонку, то она бы нервно забилась в угол и выбрала другой электив. Хотя бы потому, что при виде Кристиана Кауффманна у любого адекватного студента не возникнет обманчивого предположения о том, что этот человек способен вынести мозговую атаку в виде недельного игнорирования его присутствия, а после в ночи адекватно воспринять мгновенное сообщение с явным подвохом, как так и надо. Что вы вообще знаете о романах с преподавателями? Из горького жизненного опыта Рона Стиллер вынесла одну простую истину: в любой момент тебя могут заменить более удачной версией, потому что, по сути, нет большой разницы между обделенными интеллектом молодыми студентками, и, судя по всему, Кристиан Кауффманн, наконец-то, постиг эту истину. Странно, что только сейчас!
Рона влилась в толпу друзей и попыталась отвлечься от мысли об отправленном сообщении, однако, достаточно скоро звук ответного прорезался даже сквозь пение Джереми под гитару, пропустить которое она могла разве что зная, что где-то там на экране мобильного одиноко горит парочка строчек от Кристиана; или нет. Сдерживая себя от моментальной попытки прочесть месс, Рона пристроилась на углу дивана и потрепала Джерри по макушке, вызывая чувство ревности у кудрявой Кэтрин Паркер, а заодно повышая чувство собственного достоинства, потому что в этом чатике никакая Элен Депьюрфё не затмила бы рыжеволосое создание. Особенно, если оно открывало рот. И оно открыло, плавно вступая в партию на пару с Кроссом, привлекая внимание остальных, что стали собираться в кучку возле “певцов”, чтобы послушать. Наверное, стоило думать головой, прежде чем связываться с человеком, который, никогда не сможет оказаться рядом здесь и сейчас, не сможет разделить этих минут упоения атмосферой, беззаботно попивая  пиво из красного пластикового стаканчика, а то и вовсе приобнимая за талию, демонстрируя всем полное и безоговорочное обладание рыжеволосым существом: мечта. Мечта любого подростка, надо сказать, и годы университета мало чем отличались от школы. По крайней мере, не в компании творческих людей, которые как обычно продолжали безуспешные поиски себя, а потом брали в руки гитару и просто пели.
[float=left][/float]Звук второго сообщения тут же доходит вибрацией по телу в заднем кармане джинс, но Рона все равно продолжает петь, устало улыбнувшись кому-то из знакомых, когда заметила пристальное внимание со стороны. Иногда ей казалось, что при большом желании, было бы не так уж и сложно найти себе бойфренда среди погодок, но снова и снова эти глупые мысли вылетали из головы и сменялись апатией от того, что упрямое сердце больше не хотело слушать свою хозяйку. Убежать себя, что любви не существует было куда проще, чем убеждать собственное сердце любить Кристиана Кауффманна хотя бы чуточку поменьше, потому что с тем, что дороги назад не видать, Рона уже почти смирилась.
Обидно, при учете сложившихся обстоятельств, знаете ли. Сидеть здесь и изображать жажду жизни, когда где-то на той стороне сотовой сети сидит человек, сменивший приоритеты. Наверное, совсем скоро она обязательно впадет в затяжную депрессию и все, как и обычно, вернется на круги своя с таблетками и врачами, вот только до конца сегодняшней ночи Роне не хотелось думать об этих своих ненормальных реакциях на сильный стресс. А вдруг повезет? А вдруг она не сойдет с ума от того, что в очередной раз померещился надежный человек? Ах, если бы да кабы.
Торжественно кланяясь аплодирующей публике, Рона сползает с ручки дивана и пытается незаметно раствориться в толпе. Минуту назад она почти почувствовала в себе силы не двигаться с места и продолжать забывать о глупостях, распевая куплеты, а теперь  снова это тугое ощущение тотального одиночества, колющего где-то глубоко внутри, как заноза, которую уже не достать. Оказавшись в более уединенном месте, Ру достает телефон и хмурится, открывая входящие сообщения. Два? Как много чести. Ведет взглядом по экрану. В первом - видит неприкрытый сарказм. Во втором – попытку продолжить диалог жалости ради. Стоило прихватить с собой выпить, потому что когда градус настроения летел вниз, надо было добавлять градус алкоголя. Оглядываясь на чьи-то шаги в коридоре, Ру отвернулась к окну и открыла поле для ответа, в которое вдруг не колебаясь вписала свою боль, хотя пять минут назад была готова поклясться, что сможет держать себя в руках и играть в “ничего не случилось” всю оставшуюся жизнь. Щелчок. И на секунду можно подумать, что девушка одумалась, раз вдруг решила стереть написанное, но не тут то было. Сворачивая диалоги сообщений, Ру вдруг поняла, что её решимость не имеет границ и пределов, а следом нажала кнопку вызова на имени Кристиана, ожидая момента, когда услышит мужской голос на той стороне:
- Всё супер. Довольны все, кроме Элен Депюрфё, она-то думала, что она важнее наших вчерашних работ и даже пожертвовала днем святого Валентина, ожидая, что ты потанцуешь её в более  приватной обстановке. Не стыдно, Кристиан? Как будешь искупать свою вину?? -  Когда кнопка сброс была нажата, Рона уже даже почти не испытывала угрызений совести. Лишь дернула бровями и погасила экран, подумывая о том, чтобы выключить аппарат и никогда не узнать, что Кристиан Кауффманн думает о припадках ревности у своих студенток прямо сейчас. Да, пожалуй, мудрое решение. Рона нажимает на кнопку вверху корпуса мобильника, и красивое надкушенное яблоко подводит черту под этой нелепой историей о несбывшихся надеждах.
Надо выпить; по коже проходится волна панической дрожи. Рона отрывается от подоконника и решает, что нужно как можно быстрее вернуться на  праздник жизни. По крайней мере, до того, как ей начнет доходить, что она только что натворила.
- Эй, Джей! Давай нашу любимую! - Тельце пикирует на диван, и Ру весело складывает ноги на колени Кроссу, напоминая слегка с дуба рухнувшую, впрочем, так оно и было.