[audio]http://pleer.com/tracks/45110806Equ[/audio]

Люди сами любят усложнять себе жизнь. Каждый раз у человека есть выбор. И каждый раз он не ищет легких путей, выбирая непременно то, что в итоге все усложнит. Я вообще не умел жить по-другому. С самого первого дня своего взросления поставил все на кон, пробираясь через настоящие джунгли, падая в ямы, выбираясь и падая снова. Семье нужны были деньги и вместо того, чтобы найти себе вторую, третью, десятую работу, моя персона не нашла ничего лучше, как ступить на тропу криминала. Перегонять ворованные тачки, воровать целые цистерны бензина прямо с трассы, каждый день нарушать закон, скрываться от правосудия и паскудно удирать от легавых. Такова была моя жизнь. Легко можно сказать, что во всем, что сейчас происходит в моем мире виноват только лишь я. Ситуация с Ханной не стала исключением, а ведь мне бы хотелось, чтобы все было гораздо проще, но это Леон, мать его, Мартинес, живущий по своим собственным правилам.
Если и были какие-то сомнения, если были самоуничижительные мысли, осуждение самого себя, то сейчас, в этот миг все заиграло другими красками. Нужно было остановиться раньше. Прислушаться к вопящему внутри голосу разума, взять себя под контроль, положить конец той вакханалии, что мы вместе устроили в этой комнате, но как же сложно, боже, до невозможности трудно просто взять и пресечь то, что тебе хотелось сделать уже так давно. Можно обвинять меня, Свон, кого угодно в том, что сейчас я – взрослый мужик сижу на кровати и откровенно, настойчиво целую маленькую девочку, гуляя по ее телу руками. С точки зрения всех моральных и общественных норм это даже не недопустимо. Это ужасно, скверно, грязно и погано. Но какое, мать вашу, мне есть дело до того, что подумают чертовы люди, когда в моих руках находится та, что не давала покоя моему сердцу уже как две недели? Чихать хотел на всех людей, их взгляды, мысли и мнение, что они думают по этому поводу, ибо никогда не стоит лезть в чужие жизни. Можно обнаружить то, о чем совершенно не готов узнать.
Что-то внутри все еще пытается возразить, пытается остановить меня в своих порывах, но когда девушка перекидывает ногу через мои ноги и усаживается на колени, мысли разбиваются вдребезги одна о другую, разлетаясь по голове тысячей осколков. Сердце начинает стучать чаще, глотку перехватывает от волнения, по телу разливается тепло. Нет, не смогу долго играть в приличного мальчика, когда события принимают такой поворот. Я не железный, у меня не получится сейчас убрать от себя Ханну, извиниться и покинуть ее комнату, отправившись закидываться виски и сигаретами, терзаясь слишком огромным потоком совершенно ненужных мыслей.
Мне страшно, нет ни одной идеи, как лучше сейчас поступить. Что делать, что предпринять? Быть может, нужно что-то сказать, нарушить тишину, звенящую от напряжения в моих ушах? Глупо, слишком глупо бросаться словами и тратить моменты, подаренные нам судьбой ли или же самим Дьяволом, решившим предпринять попытку искусить двух неравнодушных друг к другу людей. Поэтому в тысячный раз отвечаю на поцелуи, которыми меня одаривает девушка. Прижимаюсь ближе, проводя ладонями по ее бедрам, двигающимся навстречу ко мне. Больше нет сил, чтобы сопротивляться, нет сил держать под семью замками чувства и эмоции, которые в отместку за неволю пожирают меня изнутри. Именно поэтому бросаюсь в их голодные пасти, не думая о последствиях. Будь что будет.
Она приподнимает мою футболку, тянет вверх, словно просит избавиться от этого ненужного сейчас элемента гардероба. Ее ладони касаются живота, вздрагиваю, нервно сглатываю, пару секунд медлю, а затем, окончательно послав все к чертовой матери, избавляюсь от верхней одежды, швыряя ткань куда-то в сторону. Прижимаюсь ближе, настойчиво, как-то непозволительно по-хозяйски целую, языком касаясь ее языка. Нечем дышать. Кажется, начинаю задыхаться от переполняющих эмоций, мне нужен глоток воздуха, отстраняюсь, втягиваю его легкими и несколько секунд смотрю прямо в глаза Ханне, пытаясь понять, о чем она думает и что чувствует в данный момент. Не играется ли она? Не решила ли таким способом в будущем шантажировать? Не подумала ли о том, что сможет больно колоть, тыкая в то, что сейчас происходит при любом удобном случае? Не знаю. Не сказал бы, что безупречно разбираюсь в людях и что внутренняя чуйка работает без перебоев, но не вижу сейчас в ее глазах ничего такого страшного, будто бы и не было вовсе этого месяца истерик, скандалов и выяснений отношений на пустом месте. А что если эта несносная блондинка мое спасение? Что если это то хорошее, что может помочь мне выбраться из всего этого дерьма и я не должен и не имею права отпустить, потерять? К черту. К черту все. Мысли, сомнения, домыслы, боже. Как вообще можно о чем-то думать в это мгновение? Когда же гребаный голос разума уже наконец заткнется и помашет белым флагом, объявляя о своем феерическом поражении?
Хватит. Это немыслимо и глупо. Распечатываю эти семь замков внутри своей души, выпуская наконец на волю все, что там слишком долго хранилось, жило и верило, что в один прекрасный момент дверь будет отперта. Цепляю пальцами края футболки девушки, медленно поднимаю вверх, избавляя ее от бесполезной тряпки. Выдыхаю, прижимаюсь своим телом к ее, вздрагиваю от такой близости, неспешно провожу ладонью по обнаженной спине Свон. Она проезжается бедрами по моим коленям, я жмурюсь, рвано и шумно выдыхаю снова. Мои губы касаются скулы, шеи. Провожу по горячей коже языком, оставляя влажную дорожку, опускаюсь ниже. Носом веду по ключице вниз. Пару секунд медлю, затем касаюсь губами мягкой податливой кожи на груди девушки. Ладонь скользит вверх, касается ее живота. Кажется, меня немного потряхивает от переизбытка эмоций. Датчики не выдерживают напора, чувства заставляют их шкалить, намекая на возможный внутренний взрыв. Я больше не думаю. Не взвешиваю все «за» и «против», не мучаюсь в принятии решения, не терзаю себя за неправильные поступки. Полностью и безоговорочно отдаюсь чувствам, которые сейчас являются моим поводырем. Ловлю себя на мысли, что больше не хочу стоп-кранов, угрызений совести, каких-то барьеров и железобетонных стен, возведенных собственноручно для того, чтобы Хана никогда не узнала, что именно испытываю по отношению к ней. В данный момент все слишком очевидно, поэтому все сооруженные преграды на пути к пониманию ситуации просто-напросто не имеют никакого смысла. Прижимаюсь пахом ближе, горячо выдыхаю на грудь блондинки, чуть отстраняюсь, приподнимаю ее на руки и аккуратно укладываю на постель, тут же принимаясь настойчиво целовать ее губы. Моя ладонь умещается на ее животе, скользит ниже и замирает в самом низу, там, где начинается нижнее белье. Осторожно прижимаю руку, прикусываю нижнюю губу, опускаюсь ниже, снова целую шею, покрывая мягкими поцелуями. Да, мне определенно сносит крышу, я определенно неподвластен никакому самоконтролю, но мне так хочется быть как можно ближе с той, которая, казалось бы, ненавидит меня всей своей душой. Впечатления могут быть катастрофически обманчивыми, но сейчас все это меркнет по сравнению с тем спектром эмоций, что каждый из нас испытывает в эту минуту. Плевать о последствиях, плевать о том, что будет потом. Есть мы, есть здесь и сейчас, все остальное может отправляться к чертовой матери.